ЖУРНАЛ
Недавно в PR-агентство «Красное Слово» обратился один из региональных предпринимателей. Столкнувшись с произволом местных чиновников, которые лишили его не только бизнеса, но и построенной на собственные средства недвижимости, бизнесмен предпочел бороться с беспределом с помощью медиа, а не фактически подконтрольного его оппонентам суда. В последнее время такой стратегии все чаще придерживается региональный малый и средний бизнес, справедливо полагая, что в условиях правового вакуума лучшей тактикой защиты является нападение.
По данным PR-агентства «Красное Слово», сегодня на долю судебного PR (от англ. litigation PR) – так в международной практике называют приемы, позволяющие с помощью грамотно выстроенной кампании в СМИ повлиять на судебный процесс, либо вообще избежать его и решить спор в досудебном порядке – приходится порядка 3-5% рынка PR-услуг.
Сегодня, чтобы сделать из предмета судебного спора ликвидную медийную новость, которая будет охотно растиражирована печатными, интернет-изданиями, а зачастую и телеканалами, не обязательно нанимать известного и дорогого адвоката, любое заявление которого само по себе уже сенсация, — Гораздо эффективнее поручить эту задачу специализированному PR-агентству, которое владеет современными инструментами коммуникаций и связями в журналистской среде. Это сочетание позволяет правильно «упаковать» и «вывести в ТОП» практически любое судебное разбирательство, привлечь внимание к событию, сформировать общественное мнение, создать информационную среду, затрудняющую (а иногда и исключающую) принятие судами ангажированных решений.
Как отмечает директор PR-агентства «Красное Слово» Вадим Горжанкин: «Порядка 15% коррупционных схем, вскрытых и обнародованных за последние годы федеральными СМИ, являются результатом именно такой работы с медиа PR-агентств, которые специализируются на услугах судебного PR. При этом у судебного PR в отечественном исполнении имеется ряд специфических особенностей».
Так, если за рубежом судебный PR чаще всего направлен на защиту от негативного воздействия репутации клиента и его бизнеса, «обеление» участников судебных разбирательств, то в России примерно в 50% случаев главными мишенями судебного PR становятся рейдеры, коррумпированные судьи, сотрудники правоохранительных органов и чиновники, выступающие на стороне одного из участников конфликта.
Именно широкий общественный резонанс становится защитной оболочкой для предпринимателей, столкнувшихся с произволом со стороны силовых или государственных органов, уравнивая, тем самым, шансы на относительно справедливое и беспристрастное рассмотрение спора в суде.
Гораздо реже целью судебного PR является восстановление репутации клиента, либо атака на репутацию оппонента. Чаще всего такая стратегия используется в хозяйственных спорах без явного участия силовиков в качестве заинтересованных в исходе дела сторон.
Основными заказчиками услуг судебного PR выступают предприниматели – как правило, из реального сектора экономики, а также сфер, связанных с финансами или операциями с недвижимостью. Для достижения результатов используются методы информационного и эмоционального давления на общественное мнение через авторитетные медиа, социальные сети, общественные объединения.
По мнению Горжанкина, судебный PR относительно мало востребован со стороны оказавшихся под следствием чиновников. В отличие от предпринимателей, как правило, предпочитающих активную стратегию защиты, госслужащие предпочитают отмалчиваться. Зачастую, такая линия поведения оправдана – особенно, если речь идет о чиновниках руководящего звена.
«Бомбой замедленного действия в этом случае могут стать незначительные нарушения, которые можно найти в деятельности практически любого госслужащего в России. Эти нарушения чаще всего предопределены не злым умыслом, а хитросплетениями законодательства – например, в сфере закупочной деятельности. Однако при желании могут быть преподнесены в такой резонансной упаковке, которая создаст из среднестатистического клерка коррупционное чудовище», – отмечает Горжанкин.